Ну-с, начнем издалека. Мне с младых ногтей казалось правильным помогать и поддерживать других людей, даже если это идёт вразрез с моими собственными интересами.
Даже не так. Если это идёт с ними вразрез – это было прям вообще лучше всего, потому что детская литература, советское наследие, «сам погибай – а товарища выручай», ну и всё такое, вы понимаете.
Но постепенно жизнь наша горемычная потихонечку стала из меня сии наклонности вытравливать, о чем я вам сегодня и поведаю — ибо опытом надо делиться, так ведь?
Начнем с темы охуевшей родни. Она в целом банальна, но местами поучительна. Первые ростки сомнения в целесообразности помощи всем и вся появились у меня на фоне переезда бабушки и дедушки в Москву, поближе к нам, из далекого Казахстана. Ну, дом продали, поднатужились, наскребли на квартиру, влезли в некоторые долги, живут. Был тогда на дворе конец девяностых, я ещё пездюк, смотрю на всё со стороны и с высоты своего ума.
С годик после переезда было тихо и мирно, а потом началось паломничество. Сначала – близкая родня, изредка, на день-два переночевать во время пересадки между поездами/самолетами. Ну как бы никому было не в напряг, кто-то гостинцы привозил, мясо, сыры-коньяки, ну и как бы всё проходило нормально. Потом подключилась далёкая родня, друзья, одноклассники, и прочие – собственно, редко можно было зайти к бабушке погостить, и чтоб никого постороннего не оказалось бы дома.
Потом приехал сын какой-то далекой ебучей бабушкиной родственницы, здоровый кабан, на тот момент возраста моего отца. А я, наученный отцовским примером, что основную тяжесть обязанностей по дому должен тащить на себя мужик, наблюдал, как это туловище жрёт наготовленную бабушкой стряпню, наблюдает, как она стирает его шмотки и постельное белье, ходит по магазинам, и, в общем, не дует в ус, ожидая поездки в какую-то командировку. Ждал примерно месяц. За это время ни помощи, ни вклада в бюджет от него никто не дождался. Ну, покумекали, судили-рядили, да и забили, хотя мамка моя на тот момент мыслила весьма дальновидно, в общем направлении к мысли «на хуй такая родня». Бабушка же оставалась непоколебимо гостеприимной и отказывалась видеть во всем этом бытовое нахлебничество.
Сомнения немного усилились, когда через некоторое время к ним приехал чей-то троюродный внучатый племянник с целью поступить в престижный московский ВУЗ. Пару недель сидел учился, сдавал экзамены (благо, про ЕГЭ тогда ещё не слышали), помогал по дому, бегал на рынок – бабушка радовалась, мол, видите, не все же такие плохие. Пацан уехал, а ближе к осени узнал, что поступил. Мы об этом узнали, когда в бабушкиной квартире зазвонил телефон и ей предложили приютить дитятку на всё время обучения в университете, куда, как оказалось, пацан поступил на платное, стоившее по тем временам немало. В общаге дитя жить не желало, а квартиру снимать было дорого. Спасибо, что хотя бы на этом моменте бабушку прорвало, та самая далёкая родственница была отшита, и с тех пор не звонила – а прошло уже без малого двадцать лет.
Эта история научила меня проводить границу между помощью в беде и усаживанием себе на шею существа, в общем-то, не сильно нуждающегося, зато до неприличия охуевшего. А родня – это те, кто хотя бы иногда блядь звонит, и с кем приятно увидеться. То есть, по сути, очень небольшой круг людей. А остальные – просто случайные люди, которые могут вести себя хуже незнакомцев.
Перейдем к студенческим временам и охуевшим ребятам из этого славного жизненного периода. Получение среднего образования у меня прошло в целом под знаком расслабона и отсутствия какого-либо связного мышления (ну, так мне сейчас кажется). И обращать внимание на людей, их мотивы и поступки я начал только обучаясь в университете, где был избран старостой группы.
Просьбы переписать конспекты, помочь с контрольной или попробовать прикрыть отсутствие, похлопотать о чьей-то беде в деканате, особенно приправленные бутылочкой горячительного, никогда не казались мне чем-то из ряда вон выходящим, и общий язык в целом удалось найти со всеми. Надо сказать, что учились мы заочно, кто-то на бюджете, кто-то – за свои кровные, все работали, коллектив был разномастный.
Однажды, курсе на третьем, у меня попросила зачётку «на денёк» девушка, не шибко активно посещавшая занятия и экзамены. К чему бы это могло быть, подумал я. Что-то нечисто. Пожалуй, не дам. Правда, случилось это в альтернативной реальности, а в нашей я сказал «да бери, без проблем». Как выяснилось по итогам следующей сессии, девочка при помощи копирки обвела все мои оценки и зачеты за последние пару семестров и перенесла в свою зачетку, и даже наебала таким макаром несколько преподавателей, с невинным личиком доказывая им, что всё сдавала, а они просто запамятовали.
Пока не наткнулась на въедливого старичка старой закалки, который вел отдельный учёт должников, и не была с позором отчислена. Попутно был выявлен источник, откуда был скопирован преподавательский почерк, и я едва не отправился следом за гениальной аферисткой. Было забавно доказывать, что я просто тупой долбоёб, а не состоял в той самой группе лиц, что по предварительному сговору подрывает саму идею отечественного образования.
На ус намотал. Запомнил. И когда незадолго до защиты дипломной работы на лекциях нежданно-негаданно появилась парочка барышень, не ходивших весь год, сирена уже сработала без сбоев.
«Слушай, будь другом, а поменяй в журнале посещаемости минусы на плюсы, а? Тебе нетрудно, а я вот беременная, а у нее вот маленький ребеночек. Ну чего тебе стоит. Мы и дипломы защитим, и госы сдадим сами, ты нам только конспекты дай, да ещё, может, кто-нибудь поможет с билетами для экзаменов…»
И знаете, блядь, так ведь жалобно просили, я почти сломался. В конце концов – ну чего жизнь людям портить? Хай сдадут свои дипломы, да гуляют спокойно. Посмотрел на них. Посмотрел на всю свою группу, с которой мы, несмотря на заочность обучения, хлебнули нормально так говнеца. Ебанутые преподы, ранние подъёмы. Нервотрепка на зачетах и экзаменах. Пересдачи, коллективное написание конспектов, ночные бдения над литературой и сидение в библиотеках. Посмотрел на этих накрашенных красавиц со свежим маникюром и загаром. Вспомнил их фоточки с морей и дискотек в соцсетях. Обидно стало, блядь. Ну и послал обеих на хуй.
Получил несколько жалоб в деканат на свою некомпетентность как старосты, и разговор с куратором группы с глазу на глаз. Благо, она оказалась крайне адекватной и жёсткой дамой, после обстоятельного диалога обе красавицы отправились в ранее указанном направлении.
Знаете, отчисление накануне выпуска — это жестоко, но вся группа, кажется, вздохнула с облегчением, и из последних сил навалилась на ГОСы и дипломы, и почти все защитились на отлично. Было приятно, и на душе хорошо.
Отмечу самое, на мой взгляд, показательное в обеих ситуациях: самые ленивые одновременно оказывались и самыми охуевшими, а также – готовыми испортить жизнь всем вокруг. А ещё они могут быть женщинами — и их тоже надо уметь посылать на хуй и плевать им в морду, наравне с мужиками. Если они этого заслуживают, конечно.
Испытать сие на практике и сделать выводы оказалось чертовски важным опытом, потому что и сейчас нытьё на тему маленькая зарплата/много работы/когда-меня-повысят/я беременный-уставший-больной чаще всего раздаётся из уст наименее ценных членов коллектива, а их претензии к коллегам, руководству, Галактической церкви, лично Владимиру Владимировичу Путину и всей ебаной вселенной воистину поражают периодически своим размахом.
Помогайте нуждающимся, в общем. А охуевшим – не надо.